Очень серьезная история случилась на этой неделе – это банкротство города Детройта. Собственно, она случилась уже на прошлой неделе, 18 июля город Детройт подал на банкротство. Это не менее важная история, чем дефолт Греции. И важность этого банкротства в том, что оно не обусловлено никакими внешними причинами. Это банкротство социал-демократической идеологии в чистом виде. Хотите, я вам назову главную причину банкротства Детройта, не выбирая выражений и даже не выбирая политкорректности? Бегство белых.
В 1960 году в Детройте было 1,6 миллионов населения, из них 29% черных и 70% белых. Сейчас в Детройте 707 тысяч жителей, черных из них 84%. В Детройте самый высокий в США уровень убийств, 70% убийств связано с наркотиками. В Детройте самая высокая в Америке неграмотность – только 7% школьников умеют бегло читать. В Детройте 70 тысяч брошенных домов. Жилые дома в Детройте стоят в 20 раз дешевле, чем в среднем по стране, при этом мэром Детройта за последние 40 лет является черный демократ. Барак Обама, грубо говоря.
Вообще Детройт – это самый демократически голосующий город в США. И если не знать деталей, происшедшее с Детройтом поразительно. Потому что понятно, когда из-за изменившихся торговых потоков умирает, ну, торговый город, Венеция какая-нибудь. Вот, торговала она с Левантом, а потом все стали плавать через Атлантический океан. Или если был город при руднике, а рудник иссяк. Или вообще там завоевали кого-то на хрен и, естественно, города не осталось.
Но Детройт всего полвека назад был автомобильной столицей Америки. Это был 4-й по величине город Америки. Во время войны в него переехало 350 тысяч человек, 300 тысяч белых, 50 тысяч черных. США по-прежнему остаются самой автомобилизированной страной мира, и 12,5% от общего количества автомобилей мира по-прежнему производится в США.
Детройт с его заводами, инженерами, рабочей силой был идеальным местом для того, чтобы производить эти автомобили и развивать высокотехнологическое, нуждающееся в сотнях сопряженных производств инновационное и вместе с тем создающее десятки тысяч рабочих мест производство.
Упадок Детройта начался с двух системных причин, которые связаны друг с другом. Одна это были профсоюзы. Профсоюзы, конечно, не могли допустить, чтобы кровавые капиталисты пили кровь рабочих, они выторговывали рабочим все новые и новые условия. Профсоюзы победили, вот, только производство стало нерентабельным, потому что, ну, любые привилегии, которые выторгованы рабочим, это минус к цене рынка. И производство ушло в те южные штаты, где таких замечательных профсоюзов нет.
Второй фактор была миграция. После войны в процветающий Детройт устремилось бедное сельское население. Точно так же, как бедное сельское население Англии устремилось в диккенсовский Лондон XIX века. Разница, однако, состояла в том, что эти люди приезжали не в диккенсовский Лондон, а в демократический Детройт со всеобщим избирательным правом. Значительная часть этого населения была черная, собственно, преобладающая просто потому, что черных бедняков было больше, чем белых бедняков (это понятно). И как следствие, поскольку это было всеобщее избирательное право, город начал обеспечивать их жильем, пособиями, школами и прочим. Избиратели голосовали, чтобы их обеспечивали жильем и школами.
В 1967 году в Детройте вспыхнул бунт. Навестили полицейские нелегальную тошниловку, а в этот момент там сотня пьяных тоже афроамериканцев праздновала возвращение двух вьетнамских ветеранов. Надо сказать, что полицейские от ужаса сбежали, никого не арестовав. Но ничего не помогло, потому что через 5 минут толпа громила соседнее здание. Результат был 43 трупа, 1189 раненых, 2 тысячи сожженных зданий. В город вводили не то, что войска – танки. Громили, конечно, в первую очередь белых эксплуататоров. Но если у черного была лавка, его тоже громили. То есть количество разгромленных лавок у белых было просто чуть больше просто потому, что их было тогда больше.
Собственно, после этого начался исход белых из Детройта, и в 1974 году город избрал мэром своего первого Обаму, его звали Колман Янг, это был такой человек с замашками и риторикой Уго Чавеса. Он установил зубодробительные налоги для богатых, то есть читай «для белых». Белые побежали еще быстрее. С Детройтом стало происходить то же, что с карибскими городами. Там исторический центр превращался в руины и заселялся черной беднотой, а процветающее население переезжало в пригороды, а желательно за пределы самого Детройта.
Соответственно, чем больше налогоплательщиков уезжало из города, тем выше были налоги на оставшихся. Чем выше были налоги на оставшихся, тем больше они уезжали. Чем больше они уезжали, тем выше были налоги, и так далее. Вот, прямо по Ибн Хальдуну, которого любил цитировать Рональд Рейган.
К 2013 году налоги на недвижимость в Детройте (то есть напомню, что это город с самым высоким уровнем преступности и с самым низким уровнем образования), они были самые высокие в США. Причем, их просто не платили. Вот, 300 тысяч детройтских домовладений, из них половина просто не заплатила налогов. Еще почему? Там такое было соотношение цены на недвижимость, что было проще выкупить свой дом, когда его арестуют, тем более, что самые занюханные детройтские дома к этому времени стоили доллар.
Уехали самые активные, остались иждивенцы и к 2013 году на 6 пенсионеров в Детройте приходилось 4 человека работоспособного возраста. Понятно, что не все они работали, потому что, все-таки, есть страшная статистика, которая гласит, что 73% чернокожих детей в США рождается у матерей-одиночек. И это не потому, что черные такие плохие, а потому что, естественно, если социальная программа поощряет тебя рождать ребенка, чтобы получить на него пособие.
То есть когда-то избиратель приезжал в Детройт за работой, а теперь вот вместо работы были прямо бенефиты, если правильно голосовать.
Еще раз повторяю, да? Вот, я здесь хочу сделать дисклеймер. Я много произношу слово «чернокожие». Это не проблема чернокожих, это проблема социал-демократов. Это проблема любой категории населения – не важно, какого цвета кожи, не важно, какой профессии, да? Это могут быть рабочие, которым сказали «Ребята, вы недополучаете. Мы сейчас за вас сдерем деньги с эксплуататоров». Это могут быть бывшие рабы, которым сказали «Ребята, ваших предков в XIX веке эксплуатировали, мы сейчас за вас накажем потомков тех, которые вас эксплуатировали. Вам должны». Да?
Вот, каждый раз, когда появляется категория населения, которой внушают, что вам должны, с этой категорией населения начинают происходить очень страшные вещи.
И, вот, преемником черного демократа Янга стал черный демократ Деннис Арчер. Преемником Денниса Арчера некий Квами Киллпатрик. Но это вот уже было, понимаете, это уже было почти а-ля Роберт Мугабе, насколько господин Мугабе вообще возможен в Америке. Просто Киллпатрик расставил на должности друзей и родственников. Напоминаю, что это все происходит не в Москве, не в Екатеринбурге – это все происходило в демократической Америке.
Человек расставляет на должности друзей и родственников, человек летает на отдых за счет Гражданского фонда его имени, который создан для того, чтобы, видите ли, ликвидировать неграмотность. Человек отдает городские контракты компаниям, которые нанимали в качестве субподрядчика компанию, единственным владельцем и служащим которой была его жена Карлита. Привет вот этому гражданину из Майами с плиткой.
Более того, там вскоре после избрания Киллпатрик закатывает в официальной резиденции мэра вечеринку со стриптизершами. Приходит его жена, вцепляется в одну из стриптизерш и та попадает в больницу. Инцидент становится предметом расследования, стриптизершу застрелили из полицейского Глока.
Ну, конечно, можно сказать, что, возможно, это было совпадение, потому что, как я уже сказала, действительно, очень высок уровень убийств в Детройте и, конечно, проститутки – это зона риска.
Там была очень смешная история, когда во время визитов в Нью-Йорк, полицейские Нью-Йорка отказались сопровождать Киллпатрика по вечерам, потому что он оттопыривался так, что они сказали «Извините, мы не можем гарантировать его безопасность».
Киллпатрика уличили в связи с его начальником штаба Кристиной Битти, о чем они оба лгали под присягой. К доблестному мэру приходят с повесткой и, знаете, что он сделал? Он одному из детективов дает в морду и говорит «Как черная женщина может ехать в одной машине с человеком по фамилии Уайт?»
Почему я все это рассказываю? Потому что поразительным образом все эти подробности мало волновали избирателей, которые в 2005 году Киллпатрика избирают на второй срок. Это очень важный момент: избиратели протестуют против коррупции, когда власть ворует их налоги. Когда избиратель налогов не платит, ну, то вечеринки с проститутками, даже если потом этих проституток убивают из полицейского Глока, просто, вот, мимо проходят, избиратель этого не замечает.
И, конечно, еще раз повторяю, дело было не в Киллпатрике, дело в избирателях и в профсоюзах. Там страшные вещи происходили. Местный филантроп Роберт Томпсон 200 миллионов долларов пообещал на создание чартерных школ – это нечто среднее между государственной и частной школой. И вот детройтский профсоюз учителей, вот тот самый, который выпускает школьников, которые не умеют читать, возмутился так, что бедолага Томпсон просто сказал «Да нет, хорошо, не дам я этих денег».
То есть качество образования падало, преступность росла. А, знаете, как мэр Киллпатрик пытался поднять имидж города? Правильно! Устройством фестивалей, проведением Формулы-1, Суперкубка. Даже, вы будете смеяться, там поручалось какому-то популярному исполнителю сочинение песни а-ля «Москва, звонят колокола». Вот тут просто наша Олимпиада и Универсиада в чистом виде.
То есть вот это очень тяжелая история, потому что банкротство Детройта – это банкротство либеральной идеологии в самом беспримесном виде. И за полвека избиратель-иждивенец смог зарезать курицу, несущую золотые яйца. И, конечно, есть во всем этом безусловный плюс, потому что Америка устроена так, что Детройт никто не будет вытаскивать. Эти люди сделали это себе сами, избиратель проголосовал ногами. И понятно, что уезжали из Детройта не только белые, но и те черные, которые хотели работать. А таких черных очень много, понятное дело.
Но вот страшно то, что тот избиратель, который оставался, его никакие рациональные соображения не останавливали. Вот, в психологии есть классический тест на инфантильность мышления, когда ребенку там предлагают одну шоколадку сейчас или 3 через час. И вот ребенок неизменно выбирает одну, но сейчас. Вот, граждане Детройта как и граждане Греции все время голосовали за шоколадку сразу, при этом поразительным образом они, конечно, голосовали за людей, которые, в общем, даже в демократической Америке вели себя, скажем так, настолько близко к диктаторам третьего мира, насколько это вообще возможно в демократической Америке.
Юля Латынина