Что касается второго, то сразу на ум приходят примеры из прошлых войн, на которых мне довелось побывать. В 2000 году в разгромленном Грозном выпала пара спокойных дней, и спецназовцы решили организовать подрыв полуразрушенного дома, чтобы у западного корреспондента, приписанного к их группе, было ощущение какого-то экшн. Но что-то не сложилось, взрыв не так пошел, и один из солдат погиб. Постановка привела к гибели.
В Афганистане в 2001 году в ноябре или в декабре (уже точно не помню) во время перемирия Северного Альянса с Талибами один западный журналист приехал на артиллерийскую позицию Альянса рядом с военно-воздушной базой в Баграме и предложил расчету артиллеристов 100 баксов за то, чтобы они сделали один выстрел по Талибам, чтобы он мог это снять на видео. Для тех эта сумма была целым состоянием, и они выстрелили. Началась артперестрелка с потерями с обеих сторон.
Примеры, конечно очень показательные в своем трагизме, когда, по существу, поведение журналиста привело к гибели солдат. Но примеры эти довольно старые, и я готов был уже прибегнуть к поиску в интернете, как подвернулся очень свежий, и абсолютно показательный пример во всех отношениях. Классический пример классической постановки на передовой во время войны.
Но сначала на минутку вернемся в далекое прошлое для пущего контраста.
Во время Второй Мировой Войны советские фоторепортеры отличались особенной любовью к постановке, соревнуясь друг с другом в красоте, героике и трагичности снимков. Считалось, что это необходимо для подъема патриотизма. Один знакомый фотограф ветеран рассказывал мне, как в последние месяцы каждый из них носил в вещмешке один, а то и два красных флага, чтобы снимать бойцов, устанавливающих их на крышах захваченных зданий. Красное знамя над Рейхстагом удалось снять Евгению Халдею. Нет нужды говорить, что это была чистая постановка. Пишущие журналисты не отставали от своих снимающих коллег. Вымышленные подвиги и герои росли, как грибы, а настоящие герои долгое время были вообще никому не известны, такие как, например, защитники Брестской Крепости.
Один из ярких примеров отчаянного вранья — миф о подвиге 28 панфиловцев, которого не было вообще, то есть панфиловцы были и в гораздо большем количестве, но именно этого подвига, когда они все кинулись с гранатами под танки и остановили немецкое наступление под Москвой, не было.
Этот эпизод — чистая выдумка журналиста от начала и до конца. До такой степени выдумка, что командование в конце войны даже проводило расследование. Военные следователи докопались до истины, но дело закрыли и сдали в архив — мифу было суждено существовать еще десятки лет в памятниках, прозе, песнях, стихах, фильмах, названиях улиц, рабочих коллективов и пионерских дружин.
Когда в девяностые годы все вранье начало вскрываться, даже появился популярный анекдот про Павлика Матросова, который … толкнул отца на амбразуру.
Мы не знаем сколько военных погибли или были ранены из-за того, что им приказывали участвовать в съемках. Но тогда был принят такой стиль. Другого просто не было.
Сейчас же все по другому. Особенно на Западе. Моего знакомого военного фотографа во время войны в Ираке в 2003 году с позором выгнали из Los Angeles Times за то, что он ради пущей красивости в фотошопе из двух своих снимков сделал один, взяв часть заднего плана из второго снимка. Но между первым и вторым кадрами британский солдат с винтовкой на переднем плане сместился, и в группе сидящих на заднем плане мирных иракцев спина одного из них оказалась в кадре два раза. Фотограф в спешке не заметил ошибки, редакторы под стрессом дедлайна тоже пропустил ее. И измененное таким нелепым образом фото оказалось утром на первой странице нашей газеты и многих других изданий. Въедливые чтители заметили (они все всегда замечают). Был нешуточный скандал, и фотограф вылетел из газеты, как пробка из бутылки. Сейчас снимает свадьбы …
И как только я задумался о поисках нового примера, он подвернулся сам во всей красе. Потрясающее, лучшее военное фото из всех, что я видел, снятое не профессиональным фотографом-ассом, а чайником-любителем и по совместительству успешным бизнесменом, пилотом, героическим в прямом смысле слова волонтером и советником Министерства Обороны Украины оказалось опубликованным известным украинским агентством.
Но не успело оно появиться в печати, как среди хора восторга и благодарности за фото рассказ о героях этой войны против агрессии России, за независимость Украины, послышались странные вопросы журналистов, фотографов и военных экспертов:
Почему на фото (слева) солдаты продолжают бежать, спасая товарища, когда за спинами у них раздался страшный взрыв? Они вообще-то должны были упасть еще перед взрывом, услышав звук летящего снаряда или мины. Поверьте, на войне все очень хорошо слышат и разбираются в звуках мин, снарядов, бомб и поражающих элементов.
Может быть, они не расслышали и упадут в следующем кадре? Но на нескольких исходниках (принтскрин справа), представленных автором фото в доказательство его аутентичности хорошо видно, как солдаты, вместо того, чтобы упасть, спасая себя и раненого (с подвернутой ногой) товарища, и ползти в какое-нибудь ближайшее укрытие, а не, рискуя каждую секунду быть нашпигованными осколками, бежать в сторону фотографа, который, если не дурак или безумец тоже должен был уже давно лежать ничком, если успел.
Все опрошенные военные эксперты сошлись в том, что это не взрыв мины или снаряда, а взрыв чего-то безоболочного, вертикально заложенного в грунт или подвал и не дающего ни взрывной волны ни осколков.
И, действительно, взрывной волны в кадре нет. Героические морпехи, несущие хромого товарища по оружию, не сметены с ног. Более того, дерево слева от эпицентра взрыва не качается, и при ближайшем рассмотрении, даже трава не колышется.
Автор фото Дмитрий Муравский, между тем, несмотря на заявления фотографов и экспертов публично настаивает, что это было реальное документальное фото, и что реальная мина случайно залетела в его кадр. Если посмотреть другие не менее впечатляющие снимки этого фотографа, то можно заметить, что ему с профессиональной точки зрения каждый раз везет с солдатами и взрывом в кадре. И везде солдаты или кого-то или чего-то тащат на себя, а сзади их преследует огромный взрыв, правда опять же без осколков и взрывной волны.
Эксперты не унимаются и указывают, что дым от взрыва тоже какой-то ненастоящий — очень светлый, словно подкрашенный. Известный фотограф AFP Александр Неменов подсказывает, что мина могла упасть в бочку с цементом. Отсюда, мол, такой дым. Но как быть со взрывной волной? И с новенькой детской коляской в углу кадра, которая вообще должна от взрыва улететь к чертям собачьим, но стоит, не шелохнувшись. Красиво, дьявол ее задери. И кадр красивый, словно кино смотришь, снятое хорошим американским режиссером. Тут, как раз, к хору украинских спецов присоединяется американский военспец по взрывотехнике, который тоже сильно сомневается, что это мина или снаряд. По тем же самым причинам.
Осажденный “недоброжелателями”, которые настоятельно требуют исходники кадров, предшествующих «взрыву» и следующих непосредственно за «забегом», если, конечно, финишная ленточка не была протянута перед штативом фотографа, Муравский спешит назад на войну, находит тех бойцов, берет у них видео интервью, которое выглядит более, чем странно. Ребята отводят взгляд, и говорят словно по заученному. Муравский также находит ту самую коляску, такую же новенькую, как и два месяца назад, когда снимался этот шедевр. Вот, оказывается, в чем дело! Ларчик открывается просто. В коляске смекалистые солдаты возят патроны. Дмитрий даже для пущей убедительности снимает, как они это делают, как возят коляску с патронами по простреливаемой улице. Очень удобно. Военные эксперты улыбаются в усы и разводят руками. Такой транспортировки патронов они еще не видели.
Но вернемся к исходникам, предоставленным Муравским. К этому моменту всем уже должно быть ясно, в чем дело. Муравский замечательный режиссер, но не Станиславский. Он проинструктировал солдат бежать, спасая товарища из пункта А в пункт Б, то есть, скорее всего, пока до него не добегут. Но сверхзадачу, а именно объяснить им, зачем они вообще сюда бегут, он не поставил. Если был взрыв, то они не должны больше бежать, и если еще живы, должны лежать или ползти в укрытие. Зачем им рисковать своими и товарища жизнями и бегать про простреливаемой улице, если тот не умирает, а у него, как выясняется из странного интервью, только нога была подвернута. Бегут, чтобы от взрыва убежать? На последнем кадре уже видно, что они бегут прямо на штатив фотографа и вот-вот остановятся. На превьюшках на принтскрине нельзя разглядеть лиц. Любой фотограф стал бы снимать этот эпизод до конца, бежать с ними вместе, снимать с другого ракурса, снимать крупным планом лица, глаза. Но не Муравский, он ведь просто талантливый любитель. А взрыв? Неужели режиссер сам его поставил? Выясняется, что сам. Для красоты и воспитания патриотизма.
Боевой офицер, командир взвода в подразделении, бойцы которого вынуждены были сниматься в этой постановке на простреливаемом сепаратистами переднем крае в Широкине, Виктор Мороз опубликовал разоблачительный пост в ФБ, в котором заявил, что это была постановка от начала и до конца, от взрыва и до коляски в кадре.
«Никакого артобстрела не было, был дистанционный подрыв взрывного устройства, прикрытого мешком толи цемента, толи строительной смеси, толи мела, уже не помним что точно было,» написал Мороз. «Коляска на улице не стояла, ее туда поставили.»
Морозу нет нужды врать, и он честно признается, что во время съемки был в больнице у матери в Киеве, но ему об этой постановке и о ее деталях рассказали участники съемки, которым Муравский, пользуясь служебным положением, приказал врать на видео, подставив их, Министерство Обороны и страну еще один раз. Ложь порождает новую ложь.
Сегодня стало известно, что один из прямых участников «забега» на смертельную дистанцию уже решился таки публично сказать правду о постановке Муравского.
Пока Муравский продолжает отнекиваться, его фанаты просто завалили почтой ненависти всех критиков фотохудожника. Я думал что никогда уже не удостоюсь того шквала угроз, презрения и матерных оскорблений, которые сыпались на меня со всех сторон, когда я впервые осмелился рассказать правду о войне и о том, что было в донецком аэропорту на Радио Эхо Москвы в 2014 году. Ну то было в России и вполне понятно, почему.
Однако, честно скажу, украинцам удалось переплюнуть россиян, и я вынужден признать, что под таким потоком оскорблений и угроз я оказался впервые в жизни. И всего лишь потому, что встал на защиту чести моих коллег и друзей, украинских военных фотографов, которые имеют все основания опасаться, что после таких постановок их документальным кадрам больше не будут верить в мире, и за, что честно назвал фото Муравского фейком. Мои фотографии из донецкого аэропорта, облетевшие весь мир, сразу стали «постановочными», мои статьи про украинскую войну, завоевавшие престижнейшие американские премии превратились в «кацапское вранье», мой роман Аэропорт стал «говном», а я сам «загребаю гроши на крови киборгов». Но это мои личные переживания — как говорится, за что боролся, на то и напоролся.
Досталось и всем моим друзьям фотографам, и даже военным экспертам, и особенно герою войны Виктору Морозу, которого обвинили, ни много ни мало, в предательстве национальных интересов.
Сейчас даже до этих оголтелых мерзавцев, которые по чьей-то команде организовали массовую травлю всех нас в социальных сетях, стало доходить, что взрыв и забег в Широкине были циничной постановкой. Но это их ничуть не смущает. Они заявляют, что поскольку идет информационная война с Россией, то распятому мальчику и съеденным снегирям должен быть дан «симметричный» ответ, и что постановка красивого кадра вполне оправдана.
Я не спорю, информационная война идет полным ходом, и до распятых мальчиков украинской пропаганде «еще расти и расти», и я совсем не против постановочных съемок. Но есть одно большое НО: пользуясь служебным положением, ради красивой, патриотической картинки Муравский по существу рисковал жизнями солдат. Если бы он снимал свою постановку в студии или на полигоне под Киевом, да снимай ты хоть атомную войну. Никто бы слова не сказал, включая ващего покорного слугу.
Он же, если будет доказано, что это постановка, заставлял солдат, рискуя жизнью бегать по простреливаемой насквозь улице на передовой, да еще организовывал вполне небезопасный взрыв у них за спиной (на фото видно, как разлетаются камни).
То что он подставил министерство, всю армию, всю страну фальшивыми кадрами, о которых теперь знает весь мир — это одно. То, что он рисковал жизнями людей на передовой, когда идет война, это уже преступление. В Америке такой поступок был бы моментально расследован, и виновные были бы наказаны, вплоть до тюремных сроков. В России никто бы об этом не написал. Никакие фотографы и журналисты бы не возмутились, и никто бы ничего не узнал. Интересно, где сейчас находится в этой шкале координат Украина? Внизу шкалы, чуть выше России, или наверху ближе к Америке.
И уже если на то пошло, то российская пропаганда направлена на на оболванивание собственного населени, чтобы оно продолжало поддерживать войну. Весь остальной мир смеется “с их снегирей” и не верит ни одному их слову. У Украины такой необходимости нет. Ее людям не нужна ложь. Они и так все понимают. Им нужна мировая поддержка, заручиться которой можно только правдой. Правда – главное оружие для украинской пропаганды в информвойне с Россией. Правда против лжи. А ложью Россию вам не победить. Она чемпион мира по этому виду “спорта”. Без допинга…
Для того, чтобы избежать колоссального вреда имиджу министерства, армии и страны в целом, Муравского необходимо немедленно уволить, отмежеваться от его вранья, и этим доказать, что методы гебельсовской пропаганды, практикуемые в России, чужды для Украины, и она никогда не пойдет по этому пути. В самое ближайшее время мы получим ответы на эти вопросы.
А пока что я должен выразить благодарность талантливому фотохудожнику и еще более талантливому лжецу Дмитрию Муравскому за возможнось добавить интереснейший и очень показательный пример к содержанию моей предстоящей лекции в университете в шведском городе Уппсала.
Я уверен, что этот эпизод войдет в историю фотографии, как «Мина Муравского». Есть, например вертолет Сикорского или люстра Чижевского. Теперь будет еще Мина Муравского… Как бы не сложилась его судьба в дальнейшем, Муравский уже вошел в историю со свой миной.
Он грозится подать на своих критиков в суд за урон, нанесенный его «деловой репутации». Отчего же? Наоборот мы доказали, что с «деловой» репутацией у Муравского как раз все нормально. Он прекрасный режиссер и организатор массовых постановок. Из него выйдет прекрасный свадебный фотограф, который будет кричать всей свадьбе: «А сейчас все вместе прыгаем!» Пока не прилетела мина Муравского.
