Для большей части народонаселения страны каждый визит верховного на фронт – подвиг. Для людей, воспринимающих войну через экраны телевизоров это неудивительно. Это для них президент сделал всё возможное, чтобы “отделить войну от общества и экономики”.
Президент был на войне не для инспекции нашей обороны; не для планирования наступательных операций – он в этом ничего не понимает; и не для подписания указа о демобилизации. Петр Алексеевич хотел заручиться поддержкой военных и ветеранов на случай неблагоприятного сценария развития событий.
Собственно говоря, благоприятного сценария нет. Путин поставил дедлайн – до середины августа завершить законодательное оформление внедрения раковой опухоли лнр/днр обратно в Украину. Для верности кремлевских карлик усиливает военное давление, демонстрируя решимость прибегнуть к куда более радикальным действиям на востоке.
Путин вполне может провести против нас маленькую победоносную (так он думает) войну силами украинских коллаборационистов, сведенных в т.н. 1-й и 2-й армейские корпуса оккупационных войск. В этом случае потери регулярных подразделений РФ будут незначительными; никто в России их не заметит, а всеобщее ликование – в случае победы – Москве обеспечено.
Путин понимает, что блеф в мировой политике только тогда чего-то стоит, когда он время от времени оборачивается кровью. Если Украина не уступит, он должен будет начать войну, чтобы показать всему миру, что они имеют дело не с дворовой питерской шпаной, а с решительным политиком, с мнением которого надо считаться.
Войны Петр Алексеевич отчаянно боится. Легализовывать лнр/днр тоже не хочет, опасаясь, что его вынесут. И чтобы не вынесли, пытается договорится.
